Немного эротической поэзии

[deilf]

Нула Ни Гулин (Nuala Ní Dhomhnaill)

БЕЗ ОДЕЖДЫ

Всё же более всего
я предпочитаю тебя без одежды –
твоя шёлковая рубашка
и твой изящный галстук,
зонтик подмышкой
на случай дождливого дня
и твой великолепно
сшитый на заказ
стильный костюм-тройка,

твои шикарные мокасины,
перчатки из кожи оленицы,
небрежно заломленная шляпа –
ничто из этого не добавит
и йоты к твоей наружности.

Ибо под этой показухой,
сокрыто, неведомое всем остальным
бесподобное тело
без изъяна и недостатка

гибкость дикого зверя
ночного кота,
рыскающего в поисках добычи,
несущего ужас и разорение
своим пробуждением.

Твои широкие мускулистые плечи
и твои бока,
гладкие, как выравненный ветром снег
на склоне горы,
твоя спина, твоя тонкая талия
и в разветвлении
корень,
вершина наслаждения.

Твоя смуглая кожа
гладкая
как бархат, сотканый
из шёлковых нитей,
пахнущая таволгой,
цветком
имеющим силу, как говорят,
сводить мужчин и женщин с ума.

Поэтому, именно по этой причине,
Когда сегодня вечером
ты пойдёшь со мной танцевать,
несмотря на то, что я предпочитаю,
чтобы ты был рядом
полностью обнажённым,
всё же лучше для тебя
приодется немного,
нежели довести половину женщин Ирландии
до полного безумия.

Пер. Deilf


Робинсон Джефферс
(пер. М. Зенкевича)


Танец чаек в буре, игры и рев тюленей
Над океаном и под водой...
Божественный избыток красоты
Правит игры, решает судьбы, растит деревья.
Громоздит горы, вздымает волны.
Невероятная радость.
Звезды огонь сближают, как губы. О, дай и мне
Соединиться с тобой, ведь ни одна девушка
Не пылает и не жаждет любви
Больше, чем я тебя на берегу тюленьем, где крылья
Ткут, словно ткань в воздухе,
Божественный избыток красоты.



Октавио Пас

Колонны


Как мала эта площадь
с пересохшим фонтаном.
Плесневелые стены,
две скамьи почернелые,
искореженный ясень.
Вдалеке раздается
рокот улиц центральных.
Ночь бесшумно струится
и стирает фасады.
Фонари загорелись.
Среди волн полумрака
в закоулках, в подъездах
вырастают колонны
из трепещущей жизни,
в замирании пары
сплетены воедино
в бормотанье недвижном.

В полушарии южном
ночи с женщиной сходны,
плодовитой и влажной.
Острова, что пылают
в океанах небесных.
Тень банановой пальмы
зеленеет от листьев.
Вот и неотторжимы
друг от друга мы стали,
словно дышащим древом
и плющом зарастают
оба тела сплетенных.

Бормотание листьев,
среди спящих травинок
скрип сверчков неустанных,
звезды лезут плескаться
в лужу к скромным лягушкам,
лето впрок наполняет
все кувшины водою,
незаметным движеньем
ветер дверь отворяет.
Месяц высветил лоб твой,
предпочтя всем террасам.

Словно вечность, мгновенье,
а весь мир - на ладони.
Раз твоими глазами
на тебя же смотрю я,
я в твоих потерялся,
ты в мои погрузилась.
Нет имен больше - пепел,
и слились с горизонтом
наших тел силуэты,
что от нас отдалились.

Недвижимые пары
то ли в Мексике, в парке,
то ли в Азии где-то
безучастные звезды
над мильоном причастий.
Целой гаммой касаний
снизу кверху, и снова
вниз и вверх, и сначала,
то в корней королевство,
то в республику крыльев.

Два сплетенных тела
о душе нам пророчат
я глаза закрываю,
пальцев легким касаньем
в твоем теле читаю
мироздания книгу.
Привкус мудрости вечной
вкус земли нам напомнит.

Еле видимый лучик,
осветив нас, сметает;
ослепляющей почкой
разрождается семя.
Этим вечным качаньем
меж концом и началом
кровь пульсирует в арке,
что над небытием.

Тела в молнию свились
и застыли навек.

Перевод Вс. Багно
…