МАТФЕЙ. НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ

[deilf]

Однажды во время жатвы Иисус позвал нас и остальных своих друзей в холмы. Земля благоухала и, подобно дочери царя на своём свадебном пиру, была облечена во все свои драгоценности.  И небо было её женихом.

Когда мы достигли вершины, Иисус остановился в лавровой роще и сказал: «Отдохните здесь, успокойте ум и настройте сердце, ибо мне многое нужно поведать вам».

Мы прилегли, облокотившись, на траву, и со всех сторон нас окружали летние цветы, и Иисус сел в середине.

И Он сказал:

Блаженны ясные духом.

Блаженны те, кем не владеет имущество, ибо будут они свободными.

Блаженны помнящие свою боль, ибо в этой боли их ожидает радость.

Блаженны алчущие правды и красоты, ибо их голод принесёт им хлеб, и их жажда — свежую воду.

Блаженны доброжелательные своей собственной добротой.

Блаженны чистые сердцем, ибо будут едины с Богом.

Блаженны милостивые, ибо милость будет их уделом.

Блаженны миротворцы, ибо их дух будет обитать над битвой, и в сад обратят они землю горшечника*.  

Блаженны гонимые, ибо будут они быстроногими, и будут  окрылены.

Радуйтесь и веселитесь, ибо внутри себя обрели вы царствие небесное. Певцов минувшего преследовали, когда они пели об этом царстве. Будут преследовать и вас, и в этом ваша слава, и в этом ваша награда.

Вы — соль земли; если соль потеряет свой вкус, чем солить пищу человеческого сердца?

Вы — свет мира. Не ставьте этот свет под спуд. Пусть лучше он сияет с вершины тем, кто ищет Града Божьего.

Не думайте, что я пришёл нарушить законы книжников и фарисеев, ибо дни мои среди вас сочтены и слова мои исчислены, и лишь часы остались мне, чтобы исполнить другой закон и открыть новый завет.

Вам было сказано — не убий, но я говорю вам, вам не следует и гневаться без повода.

Вам предписано древними приносить тельца, и агнца, и голубя в храм, и умерщвлять их на алтаре, чтобы ноздри Бога могли напитаться запахом их жира, и чтобы вам простились проступки ваши.

Но я говорю Вам, дадите ли Вы Богу то, что принадлежало Ему изначально, и ублажите ли вы Его, чей престол вознесён над безмолвной глубью и чьи руки охватывают пространство?

Прежде чем отправиться на поиски храма, лучше отыщите своего брата и примиритесь с ним, и будьте любящим дарителем своему соседу. Ибо в душе этих людей Бог возводит храм, который не будет разрушен, и в их сердцах он воздвигает алтарь, который никогда не погибнет.

Вам сказали, -  око за око и зуб за зуб. Но я говорю вам: не противьтесь злому, ибо противление — пища для злого, и она делает его сильным. И только слабый желает отмщения. Сильный духом прощает, и слава обиженного в прощении. 

Только в плодоносное дерево бросают камни ради пищи.

Не заботьтесь о завтрашнем дне, но будьте внимательны к дню сегодняшнему, ибо для сегодняшнего дня достаточно его чуда.

Не слишком заботьтесь о себе, когда отдаёте, но будьте внимательны к нужде. Ибо каждый дающий сам получает от Отца, и гораздо более щедро.

И давайте каждому по его нужде, ибо Отец не даёт ни соли жаждущему, ни камня голодному, ни молока тому, кого отняли от груди.

И не давайте то, что свято, псам, и не мечите бисер перед свиньями. Ибо такими дарами вы насмехаетесь над ними, и они поглумятся над вашими дарами, и в своей ненависти охотно истребят вас.

Не собирайте себе сокровищ из того, что истлеет, или того, что воры могут украсть. Но собирайте то, что не истлеет и не будет украдено, и чья красота возрастает, когда созерцается многими очами. Ибо там, где сокровище ваше, там и ваше сердце.

Вам сказали, что убийца должен быть предан мечу, вор - распят, и блудница — побита камнями. Но я говорю вам, что вы не более свободны от греха, чем убийца и вор, и блудница, и когда карают их тело, ваш собственный дух омрачается.

Истинно, ни одно преступление не совершается одним мужчиной или одной женщиной. Все преступления совершаются всеми. И тот, ко несёт наказание, быть может разрывает звено в цепи вокруг ваших собственных лодыжек. Возможно, своей скорбью он расплачивается за вашу мимолётную радость.

Так говорил Иисус, и мне хотелось опуститься на колени и почтить Его, но, оробев, я не мог вымолвить и слова.

Но в конце концов я заговорил и сказал: «Я бы помолился сейчас, но мой язык отяжелел. Научи меня молиться». И Иисус ответил: «Когда ты будешь молиться, пусть твоё страстное томление произносит слова. Сейчас я жажду молиться так:

«Отец наш земной и небесный, свято имя Твоё.

Да будет воля Твоя с нами, как и во всём мироздании.

Подай нам Твоего хлеба, чтобы хватило на сегодня.

И в Твоём сострадании прости нас и дай нам силы простить друг друга.

Направь нас к Себе и протяни нам во тьму Твою руку.

Ибо Твоё есть царство, и в Тебе наша сила и наше осуществление».

И наступил вечер, и Иисус стал спускаться с холма, и мы все последовали за Ним. Я шёл и повторял Его молитву и вспоминал всё, что Он сказал, ибо знал, что слова, которые словно снежинки упали в этот день, должны загустеть и затвердеть подобно кристаллам, и что крылья, трепетавшие над нашими головами, будут стучать по земле, как железные копыта.

* Библ. Земля горшечника (Иуда, пытаясь вернуть тридцать серебряников, полученных за предательство, бросил их в храме; жрецы храма купили на них землю горшечника и устроили там кладбище для погребения чужеземцев)

Скудельница (скудельня) — старинное название погоста или кладбища, происходящее от евангельского рассказа, по которому первосвященники, получив от Иуды обратно 30 серебреников, купили «село скудельниче в погребение странным» (Мф. 27:6-7).

По другой версии, «скудельница» происходит либо от слова «скудость», либо, что вероятнее всего, от слова «скидель», то есть «глиняная посуда»: в старину скудельницами назывались места, богатые глиной и к посевам не пригодные. Когда глину всю выбирали, место отдавали под погребение странников, нищих, инородцев и умерших в эпидемиях. В Синодальном переводе Библии в соответствующем стихе говорится: «купили... землю горшечника, для погребения странников».

Дж.К.Джебран "Иисус, сын человеческий" 

           Перевод с англ. Deilf

 

Louis Comfort Tiffany. Витраж "Нагорная проповедь". Arlington Street Church (Boston, Massachusetts). Фотограф John Stephen