Позволю себе чуть продолжить тот наш разговор. Г.С. говорил мне о пьянстве как об опьянении чем бы то ни было: вином, матом, разными пороками, бытом, искусством, - при этом различая застолье (при котором не взбранялось "принять", зная свою норму, - что Г.С. и делал) и вообще, условий момента. Так, рассказывая о лагерном следователе, он вспоминал, что тот его старался "взять" матом. "Я с самым невинным видом, раздумчиво повторял грубое слово три раза" (это есть и в автобиографическом "Гадком утёнке", причём приводится полным текстом троекратно произнесённое слово). Как Вы догадываетесь, у Г.С. в контексте его прозы оно звучит удивительно чисто. П.одтверждая известную истину: для чистого всё чисто.